Неточные совпадения
Потом бежал на Волгу, садился на обрыв или
сбегал к реке, ложился на песок, смотрел за каждой птичкой, за ящерицей, за букашкой
в кустах, и глядел
в себя, наблюдая, отражается ли
в нем картина, все ли
в ней так же верно и ярко, и через неделю стал замечать, что картина пропадает, бледнеет и что ему как будто уже… скучно.
Не знали, бедные, куда деться, как сжаться, краснели, пыхтели и потели, пока Татьяна Марковна, частию из жалости, частию оттого, что от них
в комнате было и тесно, и душно, и «пахло севрюгой», как тихонько выразилась она Марфеньке, не выпустила их
в сад, где они, почувствовав себя на свободе, начали
бегать и скакать, только прутья от
кустов полетели
в стороны,
в ожидании, пока позовут завтракать.
Их статные, могучие стволы великолепно чернели на золотисто-прозрачной зелени орешников и рябин; поднимаясь выше, стройно рисовались на ясной лазури и там уже раскидывали шатром свои широкие узловатые сучья; ястреба, кобчики, пустельги со свистом носились под неподвижными верхушками, пестрые дятлы крепко стучали по толстой коре; звучный напев черного дрозда внезапно раздавался
в густой листве вслед за переливчатым криком иволги; внизу,
в кустах, чирикали и пели малиновки, чижи и пеночки; зяблики проворно
бегали по дорожкам; беляк прокрадывался вдоль опушки, осторожно «костыляя»; красно-бурая белка резво прыгала от дерева к дереву и вдруг садилась, поднявши хвост над головой.
Я этого не оспариваю, но должен сказать, что и самые маленькие гусята очень бойки и вороваты и часто уходили у меня из глаз
в таких местах, что поистине надобно иметь много силы, чтоб втискаться и даже
бегать в густой чаще высокой травы и молодых
кустов.
Около самой дороги, где лес был немного прочищен, лепились
кусты жимолости и малины да молоденькие березки, точно заблудившиеся
в этой лесной трущобе; теперь листья уже давно пожелтели и шелестели мертвым шепотом, когда по ним
пробегал осенний порывистый ветер.
Переехав реку, Ваня пробирался между
кустами ивняка, шел тою же самой песчаной дорожкой, усеянной мелкими раковинами, на которой,
бегая когда-то с приемышем, встретил
в первый раз Дуню. Немного погодя очутился он у опушки, и чуть ли не на том месте, где сидел тогда дедушка Кондратий.
Василиса Перегриновна. И что же я там увидела, благодетельница! Как меня ноги сдержали, уж я и не знаю! Лизка
бегает по
кустам в развращенном виде, должно быть, любовников своих ищет; ангельчик наш, барин, катается на пруду
в лодке, а Надька, тоже
в развращенном виде, уцепилась ему за шею руками и лобзает его. И как это видно было, что он, по своей непорочности, старается ее оттолкнуть от себя; а она все хватает его за шею, лобзает и соблазняет.
Белесова. Странная любовь! Зачем же он
в таком случае
бегает от меня? Сегодня утром мы встретились
в роще довольно близко, он бросился
в кусты и убежал. Мне иногда приходит
в голову, не сумасшедший ли он.
Выскочил я на двор,
пробежал огородом, перескочил плетень, — по тропе
в кустах идут двое солдат, увидали...
Сбежали они с дороги, сели
в кусты и ждут. Жилин подполз к дороге, смотрит — верховой татарин едет, корову гонит, сам себе под нос мурлычет что-то. Проехал татарин. Жилин вернулся к Костылину.
Мы оба растерялись от неожиданности. Тем временем рысенок быстро
пробежал по ветке, спрыгнул на землю и исчез
в кустах.
Катя сидела у фонтана под горой и закусывала. Ноги горели от долгой ходьбы, полуденное солнце жгло лицо. Дороги были необычно пусты, нигде не встретила она ни одной телеги. Безлюдная тишина настороженно прислушивалась, тревожно ждала чего-то. Даже ветер не решался шевельнуться. И странно было, что все-таки шмели жужжат
в зацветающих
кустах дикой сливы и что по дороге беззаботно
бегают милые птички посорянки, похожие на хохлатых жаворонков.
Пробежав с версту, весь
в поту и с замирающим сердцем, он присел за
кустом и оглянулся назад.
В сквере около храма Христа Спасителя они сели на гранитный парапет над площадью Пречистенских ворот. Внизу, за спиною, звеня и сверкая,
пробегали красноглазые трамваи, вспыхивали синие трамвайные молнии, впереди же была снежная тишина и черные
кусты, и тусклым золотом поблескивали от огней внизу главы собора. Говорили хорошо и долго.